jeremiah

samuel larsen
^{х  х  х}
24-28 / призрак с 2004
[indent]По дорогам Техаса путешествуют не самые милые люди, и в багажниках у них лежат ружья. Моего Иисуса зовут Джеримайя, он носит сандалии на босу ногу и занимается перевозками копченых свиных ребрышек. Я забираюсь на сиденье с ногами, рассматриваю пустыню с высоты грузовика, слушаю истории о высшем смысле и понятия не имею, как жить дальше.
Джеримайя мечтает стать звездой блюза, заплетает в косички свои темные волосы и отдает мне диван в квартирке на окраине Нового Орлеана. Я погружаюсь в музыку и карнавалы, брожу по каменистым улочкам и заглядываю на чужие балконы, сдирая локти о шершавую кладку. Мне везет со знакомствами, мне везет с друзьями друзей — невесть откуда взявшиеся разрешения и документы позволяют продолжить обучение и нагнать упущенные годы. Несколько месяцев я корплю над собственными ошибками; после — ступаю в коридоры обычной хай скул, поправляя платье в цветочек. Мой Иисус говорит что-то о высшем смысле, месте в этом мире и великих свершениях. Я не вспоминаю о матери и падаю в объятия первого встречного.
     Мне семнадцать, и я слишком сильно влюблена, чтобы мыслить разумно. Меня кружит между хорошим мальчиком Томасом и чокнутым на всю голову Джеримайей. Первому отдано мое сердце, второй заменил мне семью. Я пытаюсь врать, изображать хорошую девочку из правильной семьи, но раскалываюсь слишком быстро, ожидая предательства и первой несчастной любви. Томики Кинга стопкой встают возле дивана, Джеримайя знакомит меня с настоящей работой, что лучше перевозок копченых ребрышек. Я не хочу быть такой же, как моя мать.
Мне страшно признаваться и я прячу глаза, рассматривая царапины на конверсах Томми. Он, вопреки ожиданиям, не бежит далеко и надолго, а сжимает мою ладонь в своей. В его комнате куда уютней, чем на диване Джеримайи; последний погибает через пару недель в подворотне.
- в прошлом: религиозный фанатик, член какой-нибудь банды или мелкая сошка по перевозке наркоты (ребрышки как прикрытие). подобрал на обочине пятнадцатилетнюю девочку и привез ее в свой дом, помог с документами, устроил в школу и обеспечил едой/крышей/прочим. через годика два-три девочка сделала ручкой, потому что не захотела незаконной работы.
- в настоящем: нудень, который будет говорить что-то в духе "послушай ты меня тогда и обратись к вере, не пришлось бы сейчас наблюдать за своими мужиками из потустороннего мира"
- думаю, что он та еще заноза для всех медиумов, потому что любит пофилософствовать и внимание в принципе
- внешность обсуждаема, но только на что-то близкое
пы.сы. не в пару, но интересных разговоров ради, плюшечки в подарок и все такое

джон доу
 
jack lowden (что вполне меняемо)
^{х  х  х}
~25-30/ человек or медиум/ журналист
[indent]печенка стива, ты - нннеудачник и заика, но неуклюже пляшешь только под сумасшедшие боп-пластинки вместо дудки своего шефа. а шакалы из редакции улюлюкают за твоей спиной, давятся смехом, потому что жизнь твоя катится в ад слишком быстро (но мы ведь знаем, что, на самом деле, там она уже добрую половину пройденного тобой пути, да?).

и как вас не уволили? - бросаю небрежно в первый день нашего знакомства, мимикрируя под твоих зубоскалящих коллег, потому что ситуация - чистой воды фол.
я понимаю сразу - получил совсем не ту стажировку, которую хотел. все это больше напоминает абсолютный сюр, и, клянусь, в тот момент я был абсолютно уверен, что не поверю тебе ни за что.
я понимаю сразу. ты - далеко не то, что я хотел получить. ты - вечно болван, вечно с улыбкой на лице и вечно с пластинкой фредди хаббарда на повторе. 

потанцуем? - говоришь. - не стесняйся, мерилу, глупышка! двигайся в такт. еще кофе? 

я сдержан и молчалив не по годам, ты не по годам инфантилен, и даже твой творческий псевдоним - печенка стива, какая глупость! смешно - приводит меня в ярость. разве такую запись мне хотелось получить в свое резюме? 

и мы оба знаем, как много дней придется прождать до того самого момента, когда я пойму, как много боли ты каждый день скрываешь за этой ублюдочной маской городского сумасшедшего, волею случая попавшего в штаб местной газетенки.
когда ты поймешь, что я - здесь и сейчас - ненастоящий, возделанный, возведенный, окультуренный деспотичным отцом и религией. я, который пугается своих собственных мыслей и выворачивается наизнанку от одного намека на твои пальцы, касающиеся моей руки чуть дольше, чем нужно, чем положено, чем заведено. 

твою жизнь давай разложим на картах (ты ведь это любишь, да, правда?) - одно неудачное стечение обстоятельств. ты родился, печенка, и этого вполне достаточно, чтобы ставить крест на твоей судьбе. помнишь ивон? ходит ли она омывать иисуса в дом фарисея или все еще в сладком грехопадении?
твоя бывшая жена - последний гвоздь в гробу твоей попытки реабилитироваться в глазах счастливой жизни после краткосрочного заключения за острые статьи. теперь я знаю, что ты, мой милый друг, неприступный правдоруб с юных лет. стоило оно того? стоило ли это вороха измен и лишения права видеть родную дочь на расстоянии ближе, чем пять метров, а? 

и, господи, какой же ты до смешного несамостоятельный. я говорю: 

ты же понимаешь, что я не нанимался в гувернеры? мне всего лишь нужна отметка о практике и не более. 

я говорю так каждый раз, поджигая кухонную плиту в твоей квартире, разгребая завалы коробок из-под вок-лапши и отдергивая шторы, которые, фемтометр за фемтометром, заражены грязью. жуткий рассадник микробов - я не удивлен, что нос у тебя заложен перманентно. 

но твоя улыбка обезоруживает, и проходит время, прежде чем я готов себе (в первую очередь себе, боже, как же все неправильно) в этом признаться. 

все безумные идеи охотника за мистификациями я пропускаю через сито религиозных и научных знаний о мире, едва-едва не вскипая, снова и снова доказывая, что этого. быть. не. может. и как же предательски приятно запрыгнуть на пассажирское сиденье рендж ровера в очередной раз, отправившись по девяносто девятой куда-то к делте. 

немало дней прошло, и теперь я жалею о том, что сказал в ту нашу самую первую встречу. жалею ровно настолько сильно, насколько хочу удалить твой номер из записной книги, чтобы больше не пытаться понять, кто ты.
кто я.
и почему я все еще тут.

^{х  х  х}

я бы позволил себе, пожалуй, назвать это почти малдер^хскалли. только голубое и чуть более ангстовое. в целом же, заявка - все еще набросок, поэтому в ней можно менять очень и очень много (начиная внешностью и заканчивая какими-то изложенными выше фактами и вообще я человек довольно
гибкий, так что меня очень просто уговорить).

очень важный момент! я пишу от третьего лица. хотелось бы этого же и от соигрока, но тут я не настаиваю (если нет, то главное, чтобы вам было комфортно).

вот, вроде бы, все пока что. буду ждать приветов в личку, где покажу примеры постов, расскажу побольше о персонажах/истории и вот ето все. 

whatever

Sebastian Roché
^{х  х  х}
50-60/человек/учитель or smtng
[indent]Хотел найти случайную любовь - нашел справку о кончине. Узнал о взрослой дочери - та уже год, как мертва.
У тебя, наверное, есть семья и дети. Или, быть может, никого нет, и я - твое единственное наследие. О котором ты знать не знал до недавнего времени. Что-то случилось в твоей жизни. Ты понял, что полжизни уже за спиной, а вспоминать и не о чем? Или узнал о смертельной болезни, и жить осталось совсем не долго? Может, твоя новая семья погибла, тебя уволили с работы или молодая девчонка рассмеялась в лицо на предложение поужинать во французском квартале? Я не знаю этого, как и всего остального о тебе. Твое имя, возраст, как ты встретился с моей матерью и почему я появилась на свет в грязном трейлере далеко от Луизианы, а она потеряла рассудок и подалась в религию. Может, ты даже знал о моем существовании, но был слишком большим эгоистом, чтобы позаботиться о ребенке. Наверное, в этом случае весть о моей пропаже могла подействовать по принципу "раз этого нет, значит, мне это надо". Так или иначе, ты ищешь способы связаться со мной, потому что не веришь в таинственное исчезновение. Или, быть может, ты услышал обо мне каким-то другим способом. Это не важно.
Вот тебе факты: я не видела тебя при жизни (во всяком случае, не запомнила этого). У тебя есть шестилетняя внучка, которую растит вовсе не ее родственник. А я мертва уже почти год, и у меня от тебя остались комплексы, толкающие постоянно бежать от мужчин и возвращаться обратно.

jennifer ! pack
 
clemence posey or lea seydoux or claire holt
^{х  х  х}
30 / человек / владелица тур-агентства
[indent]любовница. и единственная девушка после пруденс, к которой я испытывал хоть что-то схожее с романтическими чувствами. я действительно влюбился в тебя, словно глупый мальчишка, когда ты возникла в моём излюбленном баре. я был там с друзьями по обычаю пятницы; вся наша компания сочла тебя обворожительной и страстной натурой, с которой после пары стопок завязался глупый разговор [ ведь я нервничал, как идиот последний ]. чем дальше мы пили - тем проще и быстрее находили общий язык; тем больше вопросов возникало со стороны моих друзей. они не столько волновались за мой недобрак, сколько волновались за то, что я собираюсь увести с собой красотку [ хотя никто из них не был против воспользоваться шансом ]. тогда я лишь усмехнулся, очевидно реагируя на их глупые заявления, ведь моего брака уже нет.
мы ушли вместе, провели отличную ночь. ты не знаешь о существовании моей жены, а я как-то и не собираюсь про это рассказывать, считая это лишним. ведь этого брака, как такового, нет. мы неплохо живём вместе; всегда находим чем бы вместе заняться. мне даже начало казаться, что я вновь обретаю былое счастье, но всё рухнуло вместе с её взглядом, брошенным на меня; вместе с её руками, которые всё сильнее сжимали паспорт. ты уже тогда понял, что всё кончено, но пытался объяснить. пытался удержать. снова. [ ни пруденс, ни джен не остались с тобой ].
долгое время мы не пересекались даже, а мне это и не было нужно. я изо всех сил старался забыть эти страницы своей жизни, считая, что имею счастливую жизнь со своими нюансами с женой. но понимал в глубине души, что наши законные отношения более натянуты, чем те, что были у нас вне закона. мы не ругались, кроме последнего раза. но я не желал возвращаться к тебе даже когда остался один, снова. но судьба [?] свела нас вместе вновь. мы прожили вместе ещё четыре года, ровно до дня моей смерти [07.07.2017], когда я не вернулся с работы и был найден мёртвым в лесу.
сходились: первый раз - мне двадцать три года [ 2009 год ], второй раз - мне двадцать восемь лет [ 2014 год ].
примечание: сразу оговорюсь, что не в пару. после воскрешения меня будут занимать лишь мысли об опеке над дочерью. да и ты вряд ли поверишь в такую нелепость. так что мы - это прошлое. и игры, естественно, там же. внешность не принципиальна; работа тоже не принципиальна. приходите и вместе додумаем детали.

Barry* Black
 
cole sprouse
^{х  х  х}
16-18 лет/человек, медиум, призрак/ заноза в заднице

эстер
 
kim jennie
^{х  х  х}
22-23/человек или медиум/ танцовщица в "orpheum theater"
[indent]маленькая эстер послушно отводит руку в арабеске, но всё равно получает тычок от преподавателя и команду держать - спину ровнее, руку чётче, ноги натянутей. мама эстер делает сотни снимков дочери в белоснежной пачке и говорит - улыбайся, ну улыбайся же! эстер не понимает, почему должна улыбаться, если стоять на высоких полупальцах больно и неудобно.
у эстер сутки расписаны поминутно - школа, балет, фортепиано, скрипка, домашнее задание. эстер жизнь за пределами привычного маршрута не видит вообще, разве что кинет долгий взгляд из затонированных окон машины по пути из пункта а в пункт б.
в первый раз эстер взрывается в десять, прогуливает скрипку, объедается запретными сладостями и не узнаёт свою маму, когда её возвращают домой. мама, её всегда такая красивая и спокойная мама, с перекошенным лицом шипит, что она должна быть благодарна за все эти возможности. эстер благодарности не чувствует, чувствует тянущую боль в ногах, чувствует непрекращающуюся усталость, чувствует, что занимается не тем, чем хотела бы. этого всего хочет её мама, а чего хочет эстер - её не волнует.
эстер после неудачной поддержки спасает чудо и природная ловкость, когда она выворачивается в полёте не хуже любой кошки и отделывается только сломанными пальцами руки, на которую приземлилась почти всем своим весом. эстер выдыхает - после такого можно было и оказаться в больнице с переломом позвоночника. а пальцы.. пальцы - это даже к лучшему, это отменяет автоматом и скрипку, и фортепиано.
когда ей двадцать, когда на полу остаются розовые следы, когда боль не утихает ни на секунду, когда главную роль отдают другой - эстер взрывается окончательно. она сладко улыбается родителям, доезжает до своей балетной школы и не заходит туда. эстер в аэропорту и билет берёт на ближайший рейс - он оказывается до нового орлеана.
она успела снять крупную сумму денег, прежде чем родители обнаружили её отсутствие и прощальное письмо и ответили блокировкой её карточки, а значит всё будет нормально. эстер селится в каком-то дешёвом мотеле и активно ищет работу. эстер не учла одно - тут всё не так уж и просто, как ей казалось в самолёте. эстер явно не создана для сферы обслуживания, а умеет только танцевать. ей приходится стиснуть зубы и отправиться пробиваться в театры.
эстер представляют всем, а крис вспоминает, как точно так же представляли его. эстер ставят куда-то в задний ряд, что в общем-то предсказуемо, вот только вперёд она вообще не рвётся. крис возвращается в зал за забытой толстовкой и видит босоногую эстер. ноги балерины узнать очень просто, вот только эстер на вполне логичный вопрос бросает резкое "нет" и спешит уйти.
и может это и выглядело, как конец, но на самом деле было только началом.

эстер очень тепличный ребёнок и всё ещё недостаточно самостоятельна
сейчас крис и эстер бфф, пусть и через дофига тернии
танцы всё ещё не любит и с вероятностью 80% ищет себя
внешность меняется лёгким движением руки, но дженни же прекрасна
если тебе нравятся большие буквы и первое лицо - я в них умею, честно-честно